— Повесили ещё одно! — закончила я за следователя.

— Гражданка Колесникова, вы вспомнили, кто вас удерживал?

— Нет.

— Вы подозреваете кого либо?

— Нет.

— Вот поэтому, пока вы что-нибудь не вспомните, или пока мы не найдём новые зацепки, подозреваемым по вашему делу остаётся Малинин. Его фоторобот распространён по участкам, и в следующий раз мы с вами встретимся и поговорим, когда его арестуют.

— А когда это случится?

— К сожалению, преступник пока не найден, но будьте уверены, мы усиленно ищем.

— Спасибо вам огромное! — благодарно воскликнула мама.

— Ну, пока благодарить особенно не за что, — выдал Орехов. — На этом я откланяюсь. Поставьте свою подпись в протоколе, Анна Андреевна, если со всем написанным согласны.

— Товарищ следователь, — пока я читала протокол, мама обратилась у Орехову, — мы собираемся возвращаться домой и хотели бы увезти дочь. Это возможно?

— Конечно. Можете ехать. Ваш адрес и номер телефона у нас в базе, мы вам сообщим о том, как продвигается следствие.

Засим следователь оставил меня в полном недоумении. После его визита ничего не прояснилось, но наоборот стало намного запутанней.

Глава 25. Величайшая ценность

Анна.

Через какое-то время после ухода следователя в палату зашёл отец. Он предложил маме пойти в гостиницу, чтобы помыться, поесть и немного отдохнуть, пообещав, что пробудет всё это время со мной. Мама быстро собралась и ушла, ведь в номере гостиницы её ждал Ваня, которого тоже нужно было покормить и позаниматься с ним, чтобы он не отстал от школьной программы.

Папа некоторое время молчал, с каким-то непередаваемым чувством нежности и одновременной жалости глядя на меня, потом подошёл к окну и долго стоял, засунув руки в карманы и разглядывая заснеженный пейзаж старого города. Соседки по палате с тайным любопытством следили за ним, всё же мой отец был совсем не старым, и вполне себе представительным мужчиной. Он был красиво одет, чисто выбрит. Помимо запаха от сигарет, который я сразу почувствовала, как бы папа не старался замаскировать его жвачкой, по помещению разносился аромат одеколона с древесными нотками. Я не стала упрекать его в том, что он начал курить, наверное, ему казалось, что курение успокаивало его нервы. Посчитала, что со временем он откажется от пагубной привычки, но позже. Сейчас это ему помогало справляться с навалившимися проблемами.

Не все соседки смотрели на папу с интересом. Женщинам свойственно жалеть мужчин в тяжёлой жизненной ситуации, поэтому некоторые дамы поглядывали на него именно с сожалением, ведь его вид явно говорил о тех чувствах, что он испытывал в данный момент. Он до сих пор очень переживал из-за случившейся ситуации. Моей жизни больше ничего не угрожало, он это знал, но я потеряла ребёнка, и его это подкосило, ведь, в его понятии, своё нельзя терять. Горе потери и червячок бессилия подтачивали его изнутри, так как он предполагал, что ребёнок не будет найден, а виновные в преступлении не понесут заслуженного наказания. Отца часто одолевали сомнения в том, сделал ли он всё, что было нужно. Он часто ходил в полицейский участок, так как дальше оставалось только надеяться на оперативную работу полиции.

С одной стороны я, как никто другой, понимала чувства отца, но с другой мне совершенно не понравилось, что он повесил всю вину на Александра. Мне хотелось его переубедить, ведь я отчётливо знала, что со мной случилось, и вины Алекса в этом не было никакой, но я не могла об этом говорить, так как придерживалась версии с потерей памяти.

Постояв у окна, отец развернулся, посмотрел на меня и тихо направился в мою сторону, расположился на стуле рядом с моей койкой, достав телефон. Я молча следила за его передвижениями, соображая, как начать непростой разговор.

— Ты не спишь… — неожиданно прозвучало с его уст.

— За такое количество дней, что я в больнице, я уже выспалась! — грубо пробурчала я, что стало неожиданностью даже для самой себя.

— Что-то случилось? — папа внимательно изучал моё лицо, словно за время своего отсутствия забыл, как я выгляжу. — Кажется, ты на взводе, — пояснил он.

— Приходил следователь, — хмуро уставилась отцу прямо в глаза, желая увидеть там хотя бы намёк на то, почему он так невзлюбил Алекса.

— Я знаю. Столкнулся с ним на выходе.

— Ясно. Мне он не понравился. Нёс какую-то ахинею, будто в моём похищении подозревают Алекса! — выпалила я, внимательно следя за реакцией папы на это сообщение. Он смотрел невозмутимо и прямо, словно и сам вовсе не сомневался в высказывании следователя. — Что ты думаешь по этому поводу?

— Я согласен со следователем, — ответил папа, опуская взгляд.

— Но почему? — удивлённо воскликнула. — Папа, Алекс не мог выкрасть меня из общежития. Подумай, зачем ему это было надо, если за несколько дней до этого он сам собирался посадить меня на самолёт до Краснодара! Я сама отказалась лететь!

— Посадить на самолёт? Ты уверена? — снова уставился на меня, пытаясь понять, не обманываю ли я его. Как мне хотелось сказать: «Папочка, ты правильно подозреваешь меня в обмане, но именно сейчас я говорю правду. Если бы я могла, то рассказала бы тебе абсолютно всё, что знаю. Прости, что в остальном мне приходится лгать.»

— Конечно! — уверенно произнесла вслух.

— Ты сказала об этом следователю?

— Я не успела! Когда он начал приплетать сюда множество других дел, вплоть до якобы совершённых Алексом убийств, я уже не смогла вставить ни слова!

— Ты уверена, что этот твой… — казалось, что папа даже не мог произнести имени Алекса, так был на него зол, прямо имя Волана де Морта какое-то, — уверена, что он не собирался выкрасть тебя уже тогда? — отец с подозрением смотрел на меня.

— Я уверена! Зачем ему меня похищать? Просто сам подумай! Я и без всякого похищения хотела быть рядом с ним. Мы ещё летом поженились в общине староверов, где он жил! — выпалила, как на духу.

— Как поженились? — насторожился отец. — Получили свидетельство? Штампы в паспорте?

— Нет. — произнесла в ответ и от моего взгляда не укрылось, как он облегчённо выдохнул.

— Тогда это всё детские глупости, Аня. Прости, но всё указывает на то, что парень просто воспользовался тобой, вот и всё.

— Пап, мы были счастливы! У нас был сын! — заявила я, но потом спохватилась: — Мог бы быть. Или дочь! Всё было хорошо… — и тут вдруг мне в голову пришла мысль попробовать переубедить отца другим предположением: — А ты не думал, что Алекса тоже могли похитить? Представь, что нас двоих держали взаперти…

— Ты что-то вспомнила, Аня? — перебил отец.

— Нет, ничего! Просто, я вовсе не уверена, что это похищение. Да и вообще, зачем кому-то меня похищать? Возможно, никто никого не похищал, а я, например, просто заблудилась в лесу, оттого и голодала.

— Заблудилась? Ага. Каким-то фантастическим образом переместилась прямо в дремучий лес из комнаты в общежитии, предварительно разрушив в ней всё, что было, при этом за компанию разгромила и остальные комнаты на этаже. — папа скептически хмыкнул.

Мне нечего было сказать на это предположение, а он продолжал:

— Скиталась по лесу, страдая от голода и жажды, обгорела на солнце…

— На снегу можно ещё как обгореть! — перебила его.

— Ага. А так же всем известно, что снег состоит из красной пыли, которая так въелась тебе в кожу, что до сих пор не отмыть! — парировал отец. Соображая, что ответить, я глупо хлопала глазами.

— Не надо лукавить, дочь. Всё указывает на твоего… — папа замялся, заскрежетав зубами, по его виду можно было предположить, что ему неприятно даже думать об Алексе.

— Пап, я не верю, что Алекс мог меня похитить. — нахмурившись ответила. — Он всегда оберегал меня.

— Почему же в этот раз не уберёг? — отец смотрел прищурившись, словно снова подловил меня, и да, я молчала, потому что не знала, что ответить, не выдав сведений о моём перемещении в другой мир. — Аня, если парень берёт на себя ответственность за девушку, он всегда должен её защищать. Он должен был заботиться о тебе! — добавил, окидывая меня всю безрадостным взглядом, как бы намекая на моё тяжёлое состояние. Соседки по палате, словно соглашаясь с отцом, закивали в такт его словам головами. — Не допустить пропажи ребёнка! Не допустить этого! — приглушив свой голос, почти прошипел он, осторожно беря меня за руку и прикоснувшись пальцем к шраму на запястье.